— А высоко ли от крыши паровозной будки горизонтальные ветровые связи моста?

— Примерно метра полтора.

— А ты какую мне рейку приготовил? — обращается Азаров к Евграфову.

— Двухметровую, товарищ лейтенант.

— Понижаешь его в чине, — смеется майор Нефедов, выходя из будки стрелочника. — Не знаешь разве, что немцы ему чин обер-лейтенанта пожаловали?

— А я чхал на их чины, — сердито отзывается Евграфов. — Я признаю лишь советские воинские звания.

— Некогда сейчас об этом! — торопит парня Азаров. — Крепи поскорее рейку к крыше паровозной будки. Я все-таки решил продублировать взрыв паровоза еще и тем способом, о котором вы мне рассказывали, Айдрей Сергеевич, — обращается он к Нефедову, поднявшемуся в будку машиниста. — Ну как, Евграфов, укрепил уже рейку? Тогда помоги грузить взрывчатку на тендер.

— Как со стрелкой, Михеев? — спрашивает Нефедов.

— Все в порядке, товарищ майор, можно ехать!

— А у вас как? — оборачивается Нефедов к Азарову. — Тоже все готово? Ну, тогда — вперёд!

И он трогает паровоз с места. А Азаров заканчивает крепление взрывателя к нижнему концу рейки, установленной на крыше будки машиниста. Как только она заденет за верхние ветровые связи моста, предохранительная чека будет выдернута из корпуса взрывателя и ударник его пробьет капсюль-воспламенитель толового заряда.

Паровоз идет теперь по главной магистрали. Регулятор его открыт на большой клапан, обеспечивающий работу паровой машины на предельной мощности.

— Следите за километровыми указателями, — отрывисто бросает Нефедов Азарову. — У вас зрение получше.

Азаров высовывается в окно будки машиниста, всматриваясь в мелькание пикетных столбиков, установленных через каждые сто метров.

— Проезжаем двести третий километр, — сообщает он Нефедову. — Прыгать будем на двести первом.

Паровоз развивает теперь предельную скорость. В свете его буферных фонарей всё чаще мелькают пикетные столбики. А вот и двести второй километр!

— Прошли двести второй! — кричит Азаров. — Приготовьтесь!

Через две минуты нужно спрыгнуть. Им известно, что откос насыпи тут песчаный и пологий, но без ушибов, наверное, не обойтись, даже если не подвернутся ноги. Чтобы смягчить падение, они заблаговременно натянули на себя ватные брюки и толстые стеганые телогрейки.

Теперь в окно смотрит Нефедов, а Азаров держит наготове кумулятивный заряд, чтобы прилепить его к котлу, как только паровоз сровняется с указателем двести первого километра.

— Двести первый! — кричит Нефедов.

А лейтенант прилепил уже кумулятивный заряд и машет Нефедову рукой:

— Прыгайте!

Майор прыгает вперед по ходу поезда и, чтобы погасить инерцию тридцатикилометровой скорости, сразу же падает на зыбкий песок откоса и катится вниз. А паровоз с грохотом несется дальше…

Докатившись до основания откоса, Нефедов больно ударяется обо что-то и не может подняться на ноги. А впереди его с глухим шумом быстро катится Азаров. Не успевает Нефедов окликнуть лейтенанта, как тот сам уже склоняется над ним:

— Что с вами, Андрей Сергеевич?

— Ударился обо что-то… — с трудом сдерживая стон, отзывается майор Нефедов.

— Нас должны ждать тут партизаны. Полежите немного, я поищу их…

Но в это время страшный грохот сотрясает землю, а небо озаряется ослепительной вспышкой.

— Ну, вот и все… — радостно заключил Азаров.

— Представил я вас с майором Нефедовым к награде, товарищ лейтенант, — пожимая руку Азарову, говорит начальник инженерных войск армии. — Надеюсь также, что командарм поддержит мое ходатайство о зачислении вас в нашу армейскую инженерно-саперную бригаду на должность командира разведроты. Найдем должность и для майора Нефедова, как только он выпишется из госпиталя.

ГОРОД МОЖЕТ СПАТЬ СПОКОЙНО

Часть третья

В РАЙОННОМ ОТДЕЛЕНИИ МИЛИЦИИ

Парню на вид пятнадцать-шестнадцать, не более. Он белобрысый, загорелый, с облупившимся от солнца носом. Говорит быстро, взволнованно. Дежурный райотдела милиции лейтенант Дюжев с трудом улавливает смысл его слов.

— У тебя что, прозвище это или фамилия — Говорков? — спрашивает он парня. — Фамилия? Будем считать, что с этим теперь ясно. А вот говоришь о чем, не пойму пока. Давай по пунктам и не так быстро. Если сможешь, конечно…

— Отчего же не смогу? — удивляется парень. — Я ведь почему так быстро? Не хотел много времени у вас отнимать. Но если вы не торопитесь…

— Что значит — не тороплюсь? — останавливает его лейтенант. — Я дежурный районного отделения милиции, и времени у меня в обрез. Но ты все-таки не тараторь, как пулемет.

Парень вздыхает и пытается говорить спокойнее, но при повторном рассказе его сообщение и самому ему не кажется уже таким значительным. А лейтенант, внимательно выслушав парня и поняв наконец причину его волнения, спрашивает:

— А зовут-то тебя как, Говорков?

— Лешей… Алексеем.

— Ну и как, по-твоему, Леша-Алексей, кто же это мог быть?

— Явно подозрительная личность, товарищ лейтенант…

— Может быть, и подозрительная, не буду с тобой спорить, но не явно, — уточняет Дюжев. — Для явной подозрительности пока мало оснований.

— Ну как же, товарищ лейтенант? А почему он при моем появлении…

— Застеснялся?

— Ага. Как же так — взрослый человек и застеснялся?

— Именно потому, что взрослый. Это для тебя и твоих сверстников игра в войну — дело серьезное…

— Почему же игра?… Для нас это военная подготовка, учеба…

— Правильно, Говорков, учеба, но все-таки в форме военно-спортивной игры. Так ведь вы комсомольцы, и для вас это естественно. А ему сколько?

— На вид, пожалуй, сорок или даже пятьдесят…

— Великоват разрыв, — усмехнулся Дюжев. — На целое десятилетие. Хватит ему и сорока пяти, все равно возраст почтенный для подобных игр. Вот он и застеснялся, тебя увидев.

— Тогда ушел бы в другое место, а он снова вернулся, как только я замаскировался за кустами.

— А в том, что у него был компас, нет, значит, никаких сомнений?

— Уж это точно!

— Полагаешь, значит, что шел он куда-то по азимуту?

— Именно!

— От какой же точки?

— От старого дуба на Козьем пустыре. А пройдя шагов двадцать пять, снова вытащил что-то из кармана. Приборчик какой-то… В общем, очень подозрительно себя вел.

— Почему же — очень?

— Да и вид у этого типа…

— Не наш?

— Именно!

— А ты что в кино в последний раз видел?

— Вы, значит, в шутку все это?…

— Зачем же в шутку, я всерьез тебя спрашиваю, что в кино видел в последний раз?

— «Просчет тайного агента».

— Ну, все тогда!

— Это вы зря, товарищ лейтенант… Я не маленький…

— А ты не обижайся, раз не маленький. Скажи лучше свой адрес. Я к тебе завтра загляну, и ты мне то место покажешь. А сам никакого частного сыска больше не веди. Понял меня, Леша-Алексей?

— Понял.

— И никому об этом ни слова.

— Считаете, значит, что может быть…

— Нет, не считаю, что может быть что-нибудь серьезное. Скорее всего, полнейшей ерундой окажется. Но, как говорится, чем черт не шутит…

Лейтенант милиции Дюжев не без труда нашел квартиру Говоркова в старом доме на окраине Ясеня. Дверь ему открыл сам Алексей.

— Здравия желаю, товарищ лейтенант! — радостно приветствовал он Дюжева. — Поверили, значит?…

— Чему?

— Что я вам правду рассказал.

— А как же ты мог неправду рассказывать? Не знаешь разве, что за неправду бывает? Проводи-ка ты меня лучше на то место.